Такой разный СССР

[L Lawliet]

Игра в «Классики», 1970-е

t.me/+jAAL5TMsLMMzNDg6

[L Lawliet]

[samantal]

Игра в «Классики», 1970-е

Прямо как сейчас.... я в 1969 в 1 класс пошла. Классики сезонность имели, их пик-это весна. Только подсохший асфальт. Из школы шли оооочень долго, портфели покидаем и в классики. Мы же совковые самостоятельные, родители на работе)))

[L Lawliet]

Β 2017 гoду, в Ηoвocибиpcкe вcкpыли кaпcулу вpeмeни, зaлoжeнную 1967 году.
⠀
Тeкcт пocлaния:
⠀
"Дopoгиe пoтoмки, ceгoдня у вac нeoбыкнoвeнный дeнь — cтoлeтиe coвeтcкoй влacти. Μы гopячo пoздpaвляeм вac c вeликим и cлaвным юбилeeм. Μы знaeм — нaшe вpeмя интepecнo, вaшe — eщe интepecнee. Μы cтpoим кoммунизм, вы живeтe пpи кoммунизмe.
⠀
Μы вepим, чтo вы пpeвocхoднo oбopудoвaли нaшу пpeкpacную гoлубую плaнeту Зeмля, ocвoили Луну и выcaдилиcь нa Μapce, чтo вы пpoдoлжaeтe штуpм кocмoca, кoтopый нaчaли люди пepвoгo пятидecятилeтия, и вaши кopaбли дaвнo ужe бopoздят Γaлaктику.
⠀
Чтo вы вeдeтe пepeгoвopы o нaучнoм и культуpнoм coтpудничecтвe c пpeдcтaвитeлями дpугих, инoзeмных цивилизaций. Μы вepим, чтo дeлo, кoтopoe нaчaли 50 лeт тoму нaзaд нaши oтцы и дeды и кoтopoe пpoдoлжaeм мы, вы дoвeдeтe дo пoбeднoгo кoнцa. Счacтья вaм, дopoгиe тoвapищи пoтoмки!"
⠀
© Все права на фото принадлежат их владельцам.

[L Lawliet]

"Натюрморт с газетами. Утро", 1967 год. Автор: Попов Игорь Александрович.

t.me/+Em2UnEElrCk0YThi

[МаргаритаМ]

Прямо как сейчас.

В резиночку скакали еще.

[Sovok-59]

Светлана 123,

[Дивная]

резиночку скакали еще.

А это что? Помните?

[Vera]

А это что? Помните?

Конечно.
Клад. Или секрет.)

[Светлана 123]

Помните?

Такие красивые были. зачем мы их делали?

[L Lawliet]

[malekula man]

Херота от Гоблина

Вранье советских переводчиков 60-х годов.

Де Голль не был имбецилом и прекрасно понимал с кем имеет дело.
Вот, что на самом деле писал Де Голль о Сталине:

На французском

" En sa personne et sur tous les sujets, j'eus l'impression d'avoir devant moi le champion rusé et implacable d'une Russie recrue de souffrance et de tyrannie, mais brûlant d'ambition nationale.

Staline était possédé de la volonté de puissance. Rompu par une vie de complots à masquer ses traits et son âme, à se passer d'illusions, de pitié, de sincérité, à voir en chaque homme un obstacle ou un danger, tout chez lui était manoeuvre, méfiance et obstination. La révolution, le parti, l'État, la guerre, lui avaient offert les occasions et les moyens de dominer. Il y était parvenu, usant à fond des détours de l'exégèse marxiste et des rigueurs totalitaires, mettant au jeu une audace et une astuce surhumaines, subjuguant ou liquidant les autres.

Dès lors, seul en face de la Russie, Staline la vit mystérieuse, plus forte et plus durable que toutes les théories et que tous les régimes. Il l'aima à sa manière. Elle-même l'accepta comme un tsar pour le temps d'une période terrible et supporta le bolchevisme pour s'en servir comme d'un instrument. Rassembler les Slaves, écraser les Germaniques, s'étendre en Asie, accéder aux mers libres, c'étaient les rêves de la patrie, ce furent les buts du despote. Deux conditions, pour y réussir : faire du pays une grande puissance moderne, c'est-à-dire industrielle, et, le moment venu, l'emporter dans une guerre mondiale. La première avait été remplie, au prix d'une dépense inouïe de souffrances et de pertes humaines. Staline, quand je le vis, achevait d'accomplir la seconde au milieu des tombes et des ruines. Sa chance fut qu'il ait trouvé un peuple à ce point vivant et patient que la pire servitude ne le paralysait pas, une terre pleine de telles ressources que les plus affreux gaspillages ne pouvaient pas les tarir, des alliés sans lesquels il n'eût pas vaincu l'adversaire, mais qui, sans lui, ne l'eussent point abattu.

Pendant les quelque quinze heures que durèrent, au total, mes entretiens avec Staline, j'aperçus sa politique, grandiose et dissimulée. Communiste habillé en maréchal, dictateur tapi dans sa ruse, conquérant à l'air bonhomme, il s'appliquait à donner le change. Mais, si âpre était sa passion qu'elle transparaissait souvent, non sans une sorte de charme ténébreux.

Перевод

В его лице и по всем предметам у меня создалось впечатление, что я имею перед собой хитрого и непримиримого поборника России, призываемого на страдания и тиранию, но горящего национальными амбициями.

Сталин обладал волей к власти. Разбитая жизнью заговоров с целью замаскировать свои черты и свою душу, обойтись без иллюзий, жалости, искренности, видеть в каждом человеке препятствие или опасность, все в нем было маневром, недоверием и упрямством. Революция, партия, государство, война предоставили ему возможности и средства для доминирования. Ему удалось это сделать, в полной мере используя обходные пути марксистской экзегезы и тоталитарной строгости, привнося в игру сверхчеловеческую смелость и хитрость, подчиняя или уничтожая других.

С тех пор, оказавшись один на один с Россией, Сталин увидел ее загадочной, более сильной и долговечной, чем все теории и все режимы. Он любил ее по-своему. Она сама приняла его царем на время ужасного периода и поддержала большевизм, чтобы использовать его как инструмент. Собрать славян, сокрушить германцев, расшириться в Азию, выйти к свободным морям – таковы были мечты Родины, таковы были цели деспота. Два условия успеха: сделать страну великой современной державой, то есть промышленной, и, когда придет время, победить в мировой войне. Первое было выполнено ценой невероятных человеческих страданий и потерь. Сталин, когда я его увидел, достраивал вторую среди могил и развалин. Ему повезло, что он нашел людей настолько живых и терпеливых, что самое худшее рабство не парализовало их, землю, полную таких ресурсов, что даже самые ужасные разрушения не могли их иссушить, союзников, без которых он не смог бы победить противника. но кто бы без него не победил бы его.

За те пятнадцать часов, что в общей сложности длились мои переговоры со Сталиным, я увидел его политику, грандиозную и скрытую. Коммунист в костюме маршала, диктатор, скрывающийся в своей хитрости, добродушный завоеватель, которого он изо всех сил старался обмануть. Но так горька была его страсть, что она часто проступала, не без какого-то темного очарования.

[МаргаритаМ]

Помните?

А как же. Секретики делали

[Светлана 123]

Секретики делали

А пацаны из рушили.

[Дивная]

пацаны из рушили.

У нас нет. Район на тот момент был новый. Пацанам дела не было до девчоночьих глупостей, стройка вокруг. Есть чем заняться.